Дежавю. Пожалуй, именно этим словом можно описать ощущения многочисленных гостей города на Неве, которые с удивлением замечают уже знакомые очертания стражей Петербурга в, казалось бы, новых, ранее не изведанных местах. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Но мы возразим. Конечно же, может, когда речь идет о львах-близнецах петербургских просторов. Если вы видели львов Львиного каскада Петергофа, можем вас уверить, что перед вами одновременно предстали чугунные львы Елагина дворца, сторожевые львы Русского музея, медные львы Дворцовой пристани и даже стражи далекого Аракчеевского имения в Грузино. Всего же таких пар шесть. Авторство некоторых из них приписывается различным скульпторам, как, к примеру, обитателей Дворцовой пристани и Львиного каскада относят к работам профессора И. Прокофьева, но отчетные документы и скрупулезность некоторых историков и архитекторов в этом вопросе сомнений не оставляет.

Прототипом и пращуром всех шести является знаменитая львиная пара с флорентийской Piazza della Signoria. Это не только одна из красивейших площадей Флоренции, но и сосредоточение уникальных произведений искусства, среди которых и опирающиеся лапой на шар мраморные сторожевые львы. Как это ни парадоксально, но парные скульптуры созданы разными мастерами.

Мощное величавое изваяние с устремленным вперед царственным взором косматой пышногривой головы относится к античному периоду, и именно его автор не оставил благодарным потомкам и намека на собственное имя. Благодаря надписи, высеченной на постаменте второй статуи, нам достоверно известно, что ее творцом является итальянский скульптор Фламинио Вакка, а датой появления на свет – 1594 год. Несмотря на общую схожесть очертаний, это изваяние обладает несколько иными пропорциями. Поджарое тело хищника выглядит более напряженным, голова повернута в сторону, тревожно осматривая окрестности, а ощеренная пасть распахнута в грозном рыке. К слову сказать, компанию этой львиной паре составляет бронзовый лев работы Донателло.

Людовик Франц Карл — Набережная Невы у западного фасада Зимнего дворца

Скульптуры Piazza della Signoria настолько восхищали умы и взоры почитателей итальянского искусства, жаждущих увезти с собой не только воспоминания, но и реальные очертания шедевров, что с них не раз снимались гипсовые слепки. В конце XVIII века слепки знаменитой флорентийской пары появились в петербургской Академии художеств, положив начало истории львов-близнецов Северной Пальмиры. Мало кому известно, но первые такие львы были установлены в самой Академии, украсив оконные ниши на главной лестнице, и только после этого вышли на открытые просторы. И еще меньший круг ценителей львиной скульптуры посвящен в то, что объединяет львов-близнецов не только общий прототип, но и имена архитекторов, благодаря которым венценосные скульптуры становились на стражу архитектурных жемчужин Невы – А. Воронихина и К. Росси.

Первые пара львов «покинула» Академию художеств именно благодаря проекту А. Воронихина, получившего заказ на строительство загородного дома для графа А. Строганова. Известный своей немалой любовью к царственным животным, Воронихин и на сей раз не отступил от собственных пристрастий, установив у бокового фасада дачи двух сторожевых львов, выполненных из пористого пудостского известняка. Исполинские двухметровые изваяния производили неизгладимое впечатление даже на видавших виды петербуржцев, не говоря уже о представителях искусства, один из которых – русский поэт Н. Гнедич – не преминул упомянуть о стражах Строгановых в своей идиллии «Рыбаки».

Однако ни высокий статус владельцев имения, ни восхищение публики не уберегли сторожевых львов от превратностей судьбы, приведшей их сквозь многочисленные перестройки графского имения и перипетии Октябрьской революции на стрелку Елагина острова, где флорентийские стражи обитают и поныне. К слову сказать, остров стал пристанищем еще для одной пары львов-близнецов, но не каменных, а чугунных. На сей раз сторожевые львы украсили, ни много ни мало, дворец матушки Его Императорского Величества Александра І. По замыслу уже успевшего заслужить благоволение монаршей семьи архитектора К. Росси чугунные скульптуры, водруженные на мощные гранитные постаменты, должны были охранять от непрошенных гостей широкую каменную лестницу, ведущую от дворца в роскошный парк. Это были первые в Петербурге львы, отлитые в чугуне, однако не первые и не последние, украсившие императорские владения.

Истории доподлинно неизвестно, всегда ли это было желанием Государя Императора, но флорентийским стражам суждено было стать едва ли не львиным символом резиденций царственного семейства, о чем весьма красноречиво свидетельствуют факты. Спустя два года после окончания строительства Елагина дворца по заказу К. Росси была изготовлена еще одна сторожевая пара, предназначавшаяся для дворца Михайловского, в здании которого ныне обитает Русский музей. Водруженные на гранитные постаменты чугунные изваяния украсили каменную лестницу, ведшую к одним из красивейших в Петербурге узорчатым чугунным воротам и ограде. Знаковые для императорских заказов львы-близнецы появятся в работах архитектора и в третий раз – при оформлении одного из, не побоимся этого слова, символов города – Дворцовой пристани. Но в данном случае переписка архитектора с директором Александровского чугунолитейного завода и двором Его Императорского Величества возможности для сомнений не оставляет – флорентийская пара появилась на берегах Невы именно по монаршему велению. В конце концов, а ка же иначе? Кому еще сопровождать венценосное семейство как не венценосным стражам?

Не вдаваясь в перипетии выбора архитектурного решения набережной, отметим, что выбор скульптур у Государя Императора был необычайно широк, но жребий все же пал на уже известную читателю пару. В отличие от своих предшественников, львы Дворцовой пристани были изготовлены чеканкой из листовой меди, что не только уменьшило их вес, но и сберегло немалую сумму из государственной казны. Поговаривают, что именно вопрос цены поставил окончательную точку в жарких дебатах.

Помимо имени архитектора, предрешившего судьбу флорентийских близнецов Елагина острова, Михайловского дворца и Дворцовой пристани, общим для этих пар является место изготовления – Санкт-Петербургский (он же Александровский) чугунолитейный завод – и модели, по которым они и были отлиты. Как?! Воскликнет изумленный читатель. Ведь гипсовые слепки флорентийских львов были доставлены в Академию художеств, и именно по ним изготовлены… И да, и нет. Благодаря гипсовым слепкам, прибывшим на берега Невы из далекой Флоренции, действительно были отлиты некоторые из львов-близнецов Петербурга, украсившие усадьбу графа А. Строганова и Львиный каскад. Но оставшиеся пары града Петра Великого отливались не по слепкам Академии художеств, а по скульптурам Петергофа.

Беггров Карл Петрович. Вид Михайловского дворца.

По странному стечению обстоятельств, за возведение Львиного каскада отвечал уже известный читателю вдохновенный почитатель царя зверей во всех его ипостасях – архитектор А. Воронихин. То ли архитектор обладал своеобразным чувством юмора, то ли просто приглянулись ему и иные статуи, привезенные из земель заморских, но компанию бронзовым львам составили Геркулес и Флора, с коими львы флорентийские и прибыли в Петербург. Но ни близость героя древнегреческих мифов, ни благосклонность главного архитектора, ни приближенность к покоям Государя Императора н е спасли стражей каскада от неприятностей. «Пилите, Шура, пилите, они золотые….». Бронзовые фигуры в подставках не нуждались, однако при отливке этого тонкого момента не учли, а уж после обнаружилось, что подпоры, соединяющие передние и задние лапы золоченых скульптур, несколько портят их внешний вид. В связи с этим недочетом лапы львам укоротили вместе с подпорами, а вместо старых ног приделали новые.

Как и К. Росси, «львиная троица» настигла и А. Воронихина, которому после пожара в Стрельне было поручено восстанавливать творение архитектора Ф.-Б. Растрелли – Константиновский дворец. Пожар, конечно, дело неприятное, но после реконструкции терраса дворца в Стрельне вместо каменных лестниц пудостского камня приобрела лестницы белого мрамора, с золочеными оленями и, конечно же, львами.

Ходят слухи, что, невзирая на неоспоримое внешнее сходство, львы-близнецы очень обижаются на фразу «да они же точно такие, как…», ведь у каждой из шести пар – своя история создания и жизненного пути. Однако скульптуры действительно удивительно похожи, поэтому избирая местом встречи львов с шарами, все ж не забудьте уточнить, о каких именно стражах Петербурга идет речь. А если вам непременно хочется, чтобы и в вашем доме стояли сторожевые львы, украшавшие виллу Медичи, флорентийскую площадь Piazza della Signoria, Елагин остров, Русский музей или Львиный каскад Петергофа – добро пожаловать в камнерезную мастерскую ArtMart